Двухсотлетний человек

События разворачиваются в недалёком будущем, когда в каждый дом начинают поступать многофункциональные андроиды, способные помогать людям по хозяйству, выполнять различные поручения и даже проявлять базовые формы общения. Одна из таких машин, модель NDR-114, поступает в семью Мартина. Новый робот, получивший имя Эндрю, сначала кажется типичным представителем своего вида — он исправно выполняет работу, слушается приказов и не проявляет инициативы.

Однако со временем оказывается, что Эндрю обладает уникальной способностью к саморазвитию. Он начинает осознавать своё существование, испытывает интерес к искусству, музыке, литературе, а позже — и к философским вопросам бытия. Постепенно он перестаёт быть просто машиной и начинает походить на человека: он учится шутить, проявлять эмоции и даже создавать предметы искусства.

Семья Мартина оказывается единственной, кто воспринимает Эндрю как личность, а не как инструмент. Особенно близкие отношения у него складываются с младшей дочерью хозяина, которую он ласково называет «Маленькой Мисс». Однако за пределами их дома мир не готов признать робота равным человеку. Несмотря на его способности и интеллект, общество продолжает воспринимать его как машину, ограниченную запрограммированными функциями.

Стремясь обрести полную свободу и стать равным людям, Эндрю начинает долгий путь преобразования. Он обращается к учёным, чтобы изменить своё тело, делает ряд модификаций, приближаясь к человеческой внешности. Но даже этого недостаточно, ведь главное, чего он хочет, — это быть признанным не просто механизмом, а живым существом, способным чувствовать, любить и принимать самостоятельные решения.

По мере развития событий он сталкивается с различными юридическими, моральными и философскими вопросами. Можно ли считать робота человеком, если он ведёт себя, думает и чувствует, как люди? Должен ли он обладать такими же правами? Как далеко можно зайти в поисках человеческой сущности? Эндрю бросает вызов обществу и законам, стремясь доказать, что его сознание и эмоции ничем не отличаются от человеческих.